На главную

Анатолий Некрасов. ЖИВЫЕ МЫСЛИ

Все книги


ОГЛАВЛЕНИЕ


От автора
 Предисловие

Часть 1. Человек

1.1. Река жизни
 1.2. Почему?
 1.3. Что такое духовность?
 1.4. Человечность
 1.5. Семь методов исцеления
 1.6. Страдания
 1.7. Внутреннее звучание
 1.8. Лучшая молитва — состояние любви
 1.9. Тела человека
 1.10. Формы проявления любви
 1.11. Мировоззрение определяет судьбу
 1.12. Свобода и ответственность
 1.13. Смысл жизни

Часть 2. Взаимоотношения

2.1. Люди разучились различать духов
 2.2. Взаимодействие на тонких планах
 2.3. Языки мира
 2.4. Сон
 2.5. Гадания
 2.6. Жизнь после смерти близкого
 2.7. Шкала любви
 2.8. Приоритеты любви
 2.9. Главные задачи мужчины и женщины
 2.10. Отцовство
 2.11. Семья — начало мудрости
 2.12. Материнская любовь
 2.13. Любовный треугольник
 2.14. Любовь к родителям
 2.15. Род
 2.16. Семья — мафия
 2.17. Национальная идея
 2.18. Три ответа

Часть 3. Учимся любить

3.1. Любовь — это радость
 3.2. Вера в любовь
 3.3. Остров Бали
 3.4. Мелочи
 3.5. Чай
 3.6. Женщина — кто ты?
 3.7. Посиделки
 3.8. Униженный мужчина
 3.9. Любовь и зарплата
 3.10. Любовь к родине
 3.11. Перекрёсток
 3.12. Счастье
 3.13. Напутствие
 3.14. Приложения
 3.15. Энергетический самомассаж
 3.16. Всемирный день красоты

Национальная идея


Практически каждый в течение жизни задумывается над вопросами: почему у России такая тяжелая судьба? Почему россияне, в подавляющем большинстве, живут плохо? Почему умные, интеллигентные, духовные люди живут в нищете? Возникают исконно русские вопросы: «Кто виноват?» и «Что делать?» Одни пытаются найти причины в соответствующем царском наследии. Другие — в революции и в последующем коммунистическом прав­лении.
Третьи — в злобном окружении, в империалисти­ческой гидре, всячески подрывающей экономику, идео­логию и дух народа. Четвертые — в евреях и других не­русских, разворовывающих народное добро и желающих гибели великой России... Попытаемся и мы найти ответы на эти вопросы, пойдя несколько иным путем, взяв за основу то, что причина всего, происходящего с нами, всегда имеется в нас! А точнее — в нашем мировоз­зрении!
Мировоззрение является стержнем общества и че­ловека, оно воспитывает их сознание. Различают миро­воззрение житейское, философское и религиозное. На мой взгляд, все они сильно взаимосвязаны, причём ре­лигиозное мировоззрение в России является опреде­ляющим! Даже когда в России господствовала одна марксистско-ленинская идеология, она смогла охватить только часть мировоззрения россиян, ту его часть, кото­рая, в основном, ориентирована на социальные отноше­ния.
Несмотря на то, что для создания коммунистическо­го мировоззрения были использованы все средства: наука, культура, средства массовой информации, даже страшные репрессии, — религиозное мировоззрение, за­кладываемое в течение тысячи лет, не исчезло, а ушло на какое-то время в глубину души или трансформирова­лось в другие идеалы. И вот сейчас оно проявляется вновь.
На мой взгляд, нищета народа, и особенно духовных людей, прежде всего, связана именно с этим мировоз­зрением, сформированным на основе христианства, а точнее — с мировоззрением Русского Православия. Сразу уточняю: дело даже не столь в Церкви, как тако­вой, а в мировоззрении всех — как в самой церкви, так и вокруг неё, — то есть, во всех нас!
Даже если человек мало прикасается к церкви, её мировоззрение влияет на людей, потому что в большинстве из нас есть аналогич­ное звучание, сформированное многими поколениями. Практически у всех нас, даже атеистов, имеется сильная связь с христианством и, в том числе, с православием.
Однозначно отождествлять религиозное мировоззре­ние с Церковью неправильно. Церковь — это организаци­онная структура, сообщество людей, следующих религи­озному мировоззрению. Многие имеют очень глубокую религиозность и не входят в Церковь. Есть и в самой Церкви люди, выходящие в своём мировоззрении за её рамки.
Но таким людям сложно реализовать себя, при­ходится приспосабливаться, «служить», а то и входить в конфликт. Ярким примером может быть жизнь и смерть протоиерея Александра Меня, наследие которого Цер­ковь не признаёт, а в духовной семинарии Екатеринбур­га даже устроили публичное сожжение его книг. Но для многих религиозных людей он остаётся источником света.
Образно можно представить три ступени роста ду­ховной грамотности и, соответственно, мировоззрения. Первая ступень — начальное, церковное мировоззрение. Люди, находящиеся на этой ступени, признают истин­ность только своей церкви. Вторая ступень — среднее, религиозное, надцерковное мировоззрение. Люди уже принимают истинность других церквей. Третья ступень — высшее, надрелигиозное мировоззрение, несущее в се­бе предыдущие ступени. Человек осознаёт, что истина находится в нём и во всём, что его окружает.
В своих рассуждениях я опираюсь на мысли, выска­занные сто лет назад Василием Васильевичем Розано­вым: «Мы поклонились религии несчастья. Дивно ли, что мы так несчастны?» Среди многих религий христианство, и особенно Русское Православие, является религией скорби и страданий, смирения, понимаемого лишь как терпение.
Почему христианство пустило так глубоко корни в душу русского человека? Причины следует искать в сла­вянской душе. Стремление к чистоте, к праведной жизни, нравственный максимализм, надежда на чудо, полёт ду­ха, широта души, стремление к общечеловеческому братству, неудовлетворённость и неуспокоенность су­щим... Вот та почва, на которой прижились идеи добра и справедливости.
Рассмотрим «терпение» более подробно, так как тер­пение стало национальной чертой россиян и является ос­новой нашего мировоззрения. В Библии говорится: «От скорби происходит терпение...» (Рим. 5:3, 4). Скорбь и страдания являются одним из источников христиан­ского терпения.
И этот библейский постулат глубоко проник в мировоззрение людей и породил ещё большие заблуждения, например: «Страдания являются великой школой жизни», или: «Страдание выступает, как критерий и содержание подлинной духовности». Так говорят фи­лософы, а богословы терпение и страдания считают ос­новой религиозности. Но убеждённость в необходимости страданий снижает активность человека, порождает по­корность и необходимость терпения.
Другой источник терпения — страх. Религии приви­вают самый высокий вид страха — страха перед Богом — и максимально используют его в своих действиях. Биб­лейскими словами «Начало мудрости — страх Господень» человек вводится в заблуждение, что именно через страх перед Богом он может стать мудрым и быть спа­сённым.
Но страх есть страх, и воспитание страхом никогда не приведёт к любви. В Библии о страхе гово­рится более двухсот раз! Пророк Исайя говорит: «Господа Саваофа — Его чтите, и Он страх ваш, и Он — трепет ваш! И будет он освящением и камнем преткновения и скалою соблазна для обоих домов Израиля, петлёю и сетью для жителей Иерусалима. И многие из них преткнутся и упа­дут, и разобьются, и запутаются в сети, и будут уловле­ны». (Ис. 8:13).
Примечательно, что ни Христос, ни Его ученики, общавшиеся с Ним, никогда не говорили о «страхе Господнем». И только Павел, воспитанный в се­мье фарисеев и не познавший воочию Любви Христа, вновь принёс ветхозаветный страх в Новый Завет.
Любая форма страха, в том числе и «страх Госпо­день», имеет в своей основе недостаточность любви и мудрости и направлена на подавление творческого им­пульса, вплоть до парализации деятельности человека. «Страх Господень» ограничивает духовность человека на определенном уровне и требует различных форм покор­ности и терпения, от физического до духовного.
Терпе­ние основано не на любви или на недостаточной любви, это волевой акт, это усилие, а иногда и насилие над со­бой с целью преодоления трудностей, страданий, стра­хов. Длительное сдерживание себя усилием воли, приво­дит, в конце концов, к выбросу энергии через раздраже­ние, вспышки насилия, алкоголь...
Религия призывает снимать напряжение, вызванное терпением страданий и страхов с помощью молитв, покаяний, различных ритуа­лов, но таким образом облегчается сиюминутное со­стояние и не устраняются, как правило, причины страда­ний и, соответственно, — терпения.
Много говорится о «великом терпении русского наро­да». По моему мнению, одной из причин огромных стра­даний, выпавших на долю русского народа, является именно терпение. Призыв к терпению, а не к активному поиску выхода из каждой ситуации порождает пассив­ность, безответственность («Бог терпел и нам велел»), вносит разлад в душу русского человека, в которой глу­бокие языческие корни призывают к активности, а хри­стианские каноны требуют терпения и покорности «раба божьего».
Поэтому, такое раздвоение в мыслях и чувст­вах приводит, с одной стороны, к снижению активности, а с другой стороны, к неожиданным эмоциональным взрывам на разных уровнях — от пьяного дебоша, до бунта и революции. А это становится причиной нового витка страданий, требующих ещё большего терпения...
Это привело к тому, что для русских «близиться к смерти» и «близиться к святости» до того слилось в еди­ный путь, отождествилось, что стало национальной чер­той. Глубоко в умах и в душах укоренилось, что умереть — святее, нежели жить, что смерть угоднее Богу, нежели жизнь. Родители легко относились к смерти младенцев, говоря: «Слава Богу, он не нагрешил».
Религия воспита­ла, что жить — это только грешить. В церковной песне поётся: «не может человек единой минуты прожить без греха». Отсюда и пессимизм, и безысходность. Поэтому, многие люди, особенно религиозные, считают, что чело­век, страна, человечество движутся к самоуничтожению, и поэтому ждут и готовятся к «концу света».
Конечно, человеческой сути такой настрой противо­естественен, и пока в человеке были силы, пока жизне­утверждающее начало было выше мыслей о смерти, люди относились к церкви, как к ритуалу, как к традиции. Поэтому, люди молодые и занятые активным трудом все­гда относились к религии больше именно так. Но вот на­ступает возраст 50, 60 лет, приходят болезни, семейные тягости, дети отошли... и человек чувствует себя одино­ким, ненужным, лишним.
Тогда храм принимает его, как друга, как родного с нежностью, заботой, прощением всего сотворенного в жизни. Здесь его никто не упрекает, что он потратил жизнь впустую, не стал счастливым, не помог стать счастливыми детям... В церкви нищета и со­циальное ничтожество оцениваются, как положительная добродетель, как заслуга перед Богом, как неотъемле­мая судьба. Здесь и спасительная фраза: «блаженны нищие духом», трактуемая так, как нужно. И пожилой че­ловек находит в ней утешение.
Что же было до Крещения на Руси? Сейчас полной картины славянской языческой истории нет, несмотря на то, что древние славяне знали письменность, — всё по­старались уничтожить после Крещения Руси. (Уже одно это говорит о том, что, значит, было что уничтожать, значит христианское мировоззрение боялось языческой культу­ры.)
Сведения, почерпнутые из сторонних источников: летописцев, купцов, путешественников других народов — говорят о том, что праславяне были грамотными, энер­гичными, жизнерадостными... Язычество охватывало всю сферу духовной культуры и значительную часть ма­териальной культуры праславян. Практически всё было проникнуто убежденностью в постоянном присутствии и участии сверхъестественных сил. Очень важно то, что праславяне, обращаясь к богам, просили только удачу! Они не отдавали им свою волю, они принимали реше­ния сами, тонко чувствуя Природу, живя в гармонии с ней.
Язычество терпимо относилось к богам других наро­дов. Славянское язычество не было обособленно от ве­рований других народов и являлось частью индоевро­пейской культуры. У славян задолго до Крещения уже просматривались принципы единобожия и, если бы не насильственная евангелизация, естественный ход раз­вития, скорее всего, привел бы к формированию правиль­ного мировоззрения. Христианство — как и поступают за­воеватели на чужой территории, чтобы укрепиться, — объявило язычество нечистой силой.
На протяжении всей тысячелетней истории Христи­анства на Руси всегда возникали вопросы о правомерно­сти Крещения, сомнения в необходимости этого акта для Руси. Вначале это выливалось в активное сопротивле­ние людей, не желающих отходить от верований своих предков, вплоть до вооруженного противостояния.
Поз­же, когда власть и новая Церковь повсеместно стали действовать заодно, сопротивление стало тайным. Про­тивостояние ушло в сферу традиций. Народ пытался со­хранить старые традиции, а власть и Церковь прививали новые. Время от времени появлялись отдельные люди, общества, определенные течения, которые пытались обратить внимание на незаслуженно забытые глубокие корни праславян. Часто это заканчивалось репрессиями и новым забвением.
При всех стараниях, языческие корни не были унич­тожены до конца, а вплелись в новую культуру, напитали её своими традициями. Именно благодаря этому христи­анство и смогло прижиться на Руси и не было отторгнуто, как чуждый элемент. Многие христианские обряды со­единились с языческими, например: Благовещение — праздник весеннего равноденствия, Воздвижение — праздник осеннего равноденствия у праславян, Рожде­ство Христово — зимний солнцеворот; Рождество Иоанна — Ивана Купала и т.д.
Таким образом, родилось Русское Православие, отличное от других христианских течений. Но зёрна безропотного принятия страданий послушной паствой, укрепляемые светской и церковной властью, сде­лали своё дело. Дух оскопления, отрицания всякой плоти и радости полноценной земной жизни сдавил вольнолюбивый на­род. Резко сузился диапазон проявления чувств, точнее, были созданы рамки их проявления, за которыми нахо­дился грех.
В храмовой живописи отсутствуют изображения жи­вотных. Животное начало вообще отброшено в Право­славии. Всё это и многое подобное направлено на ре­шение одной задачи: ослабить в религии, а через неё и в народе, человеческие черты, всё обыкновенное, житей­ское, земное, и оставить одно только небесное, божест­венное, сверхъестественное.
Отсюда и соответствующее отношение к супружест­ву, к семье. Церковь смотрит на всякую поэтизацию от­ношений двоих, тем более на половые отношения, на эротику, как на попытку утверждения язычества или са­танинства, что для церкви одно и то же. Тысячу лет темы, связанные с эротикой, находились в России под запретом. С Христианством пришло на Русь забвение тем, до той поры занимающих в культуре народа значи­тельное место.
В Ведах древних славян любовь означа­ла семейную жизнь. Но чувства и влечение к этому во­просу нельзя уничтожить никакими запретами, и поэтому они сохранились, но под внешним давлением, под печатью «греховности», они приобрели искаженные, иногда урод­ливые формы. Сегодня наша «барачная эротика», как на­звал её писатель Юрий Полянов, на самом деле грубее и примитивнее низкопробной зарубежной порнографии.
Христианство поставило на Руси женщину на более низкую ступень, унизило её, приписав ей «первородный грех». Последующая попытка вырвать женщину из уни­жения к равенству, предпринятая в советское время, привела к эмансипации в её крайних проявлениях. Сего­дняшнее состояние семьи и страны в большой степени связаны с нераскрытием женского начала, в котором ре­лигиозное мировоззрение, на мой взгляд, сыграло одну из главных ролей.
Христианские корни глубоко проникли в мировоззре­ние огромного числа людей и нашли там сильный от­клик, потому что опираются на любовь! То есть, на са­мое тонкое, сильное и самое святое в человеке. Когда звучат слова: «Бог есть любовь», — то более и не ска­жешь! Это истина! Этой истиной и привлекает христиан­ство. Но откуда берутся слова «кара божья», «страх гос­подень», «Бог наказал» и им подобные? Почему любящие Бога и любимые Им «чада божие» страдают, погибают, не видят радости и счастья в жизни?
Объяснить это греховностью людей — очень просто, но эти слова рассчитаны на невежество людей. Как же совместить греховность людей, приводящую их к гибели, со словами: «сотворён по образу и подобию Божьему?» Ведь каждый человек по сути своей добр! Ста­вя же печать изначальной греховности на человеке, ре­лигия делает упор не на добрую суть его, а на его недос­татки и ведёт беспощадную борьбу с ними.
Правосла­вие учит развивать в себе «остроту зрения своих грехов» и «воспитывать в себе беспристрастного обвинителя». И когда человек «начинает видеть грехи свои в огромном количестве — яко звёзды на небе или как морской песок, тогда он прозревает духовно». Такое мировоззрение, по­строенное на изначальной виновности, лишает человека права на ошибку, а значит, и на творчество, ограничива­ет его свободу и воспитывает вечного раба.
Христианское мировоззрение проповедует Божест­венную Любовь, то есть, любовь, оторванную от жизни и устремленную вверх, к Богу, в будущую загробную жизнь, в Царство Небесное! А плоть пусть страдает — она греховна! Такое мировоззрение разрывает чело­века, нарушает гармонию Мира и создает огромные проблемы человеку и обществу. История подтверждает это. С принятием Христианства в России не уменьши­лось число войн, в том числе внутренних, братоубийст­венных. А сколько смертей человеческих связано с рели­гиозными переделами, расколами ...
Религиозное мировоззрение уводит от реальной любви, от полноты любви во всех её проявлениях. У ве­рующих очень часто, как писал Мережковский, отвраще­ние к реальным людям вполне совместимо с дальней, с высоты «херувимского полёта», любовью к ним. Но — только с высоты, только «оттуда»! Любовь в Христианстве — качест­во «областей заочных», а на земле она, скорее, гостья, при­чем гостья требовательная, далеко не каждый дом жа­лующая своим посещением. Она почему-то не как Солн­це, отдающее своё тепло всем. Она, оказывается, может и наказывать, и иногда очень жестоко.
Религия стала частью нашей духовной жизни, причем частью более жесткой, имеющей определенные рамки и, таким образом, ограниченной в любом случае! Религия в принципе не может охватить всю жизнь! Она берёт какую-то её часть, объявляет её истиной, а всё осталь­ное относит к греховности, причём, как правило, без по­лутонов. Наличие рамок предполагает консерватив­ность, догматичность. Соответствует их сути и деятель­ность по отношению к другим сферам жизни человека — оградить и ввести их в определенные рамки.
В России всегда Церковь богатела, а народ нищал. Богатая Церковь при нищем народе говорит о невежест­ве народа и бездуховности церкви. Церковь говорит о богатстве, как о зле, но сама очень дорожит своим бо­гатством, богатыми прихожанами, вручает ордена свя­тых внёсшим наибольший вклад на нужды Церкви. На воротах храма Христа Спасителя повесили памятную доску с именами тех, кто оказал наибольшую помощь в строительстве храма. А ведь еще Христос говорил о том, что вклад бедной женщины, принесшей последнюю мо­нету в храм, более значителен, чем богатые дары купца.
После Сергия Радонежского влияние и власть мона­стырей и церквей резко усилилась, и уже к XIV веку им принадлежало более половины земель на Руси! К началу двадцатого века Русская Православная Церковь была самой богатой казной России, забыв слова Христа: «И ещё говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие».
В последние годы Православная Церковь безвозмездно получила в своё распоряжение практически все мона­стыри и храмы, земли под новые постройки, льготное налогообложение, беспошлинные квоты на ввоз из-за рубежа вино-водочных и табачных изделий... Снова воз­вращается старая картина — нищета людей и богатство Церкви, причём с претензией на высшую духовную ин­станцию.
Наша недостаточная духовность привела к тому, что был принят Закон о Свободе Совести! Нонсенс! Закон о Свободе! Этот закон нужен только Православной Церк­ви, так как этим закрепляется её главенство. Это оче­редной виток спирали, длиной в тысячу лет, со времен крещения Руси. Богатеет власть. Богатеет Церковь. Народ, в массе своей, становится всё более нищим. Неужели мы снова, на волне моды и политических игр, возвращаемся к старому, не извлекая уроков из истории?
Зная о том, что во всём есть истина, вспомним сло­ва тех, кого мы недавно почитали более богов. Наиболее близок к истине тезис марксизма о том, что религия — это средство угнетения человека власть имущими. Именно это имел в виду Маркс, когда говорил о религии, как об «опиуме народа». Ленин позже писал, что религия — «...один из видов духовного гнёта...», что «...гнёт религии над человечеством есть продукт и отражение экономического гнёта внутри общества».
С. Моэм сказал ещё определённее: «Христианство — религия рабов». Сегодня и коммунисты, забыв ради борьбы за власть наказы основоположников, заигрывают с Церковью, видя возможность влиять через неё на людей.
Отрицая сегодня коммунистическое мировоззрение, действительно принесшее много проблем России, как бы не «выплеснуть ребёнка». Ведь именно резкая смена миро­воззрения позволила России выйти на передовые научно-технические позиции. Марксизм-ленинизм попытался вы­рвать человека из состояния рабства не только физиче­ского, но и мировоззренческого. (Начиная с первого класса, мы повторяли в разных вариантах слова: «Рабы не мы, мы — не рабы!»).
Но, проявив насилие, людей за­гнали «из огня, да в полымя». Оказалось, что атеизм, же­сткое следование материалистической идеологии, также не может привести людей к счастью. В русском атеизме также проглядывают корни рабского мировоззрения Хри­стианства, выражающегося в раболепстве перед вождя­ми и богами разного уровня. Именно поэтому в России просящие всегда были в большем почете, чем думаю­щие самостоятельно и умеющие добиваться сами.
В настоящее время Русская Православная Церковь — это часть нашей духовной культуры, только часть! Её нельзя отбросить, но не нужно и отдавать ей самую вы­сокую духовную роль. Религиозность — это ещё не есть духовность! Религиозным людям необходимо понять, что их принципы не есть истина в последней инстанции, такого просто не может быть ни у кого! Истина — это сама жизнь! Нужно осознать, что Мир многолик, и религия — это только часть этого Мира! И тогда уйдёт нетерпи­мость и агрессивность.
В телепередаче, посвященной анафемствованию Л. Н. Толстого, один из служителей Церкви, иеромонах Дамаскин (Орловский) на вопрос: можно ли учить школь­ников тому, что Толстой великий русский писатель, — от­ветил: «Нельзя! Это величайшая ошибка. Ибо русский писатель — это писатель православный (выд. Н.А.), а как скоро Толстой учит не православному пониманию вещей, то и русским писателем считаться не может».
И это говорит один из нас! Поэтому я повторяю снова: все пробле­мы, о которых мы здесь говорим, находятся в нас самих! Станем более духовными, в истинном понима­нии этого слова, выйдем за рамки религиозного миро­воззрения и за любые другие рамки, вот тогда мы станем счастливее, и Россия станет другой.
Мы вступили в третье тысячелетие. Важное событие, особенно для России: мы прожили с христианским миро­воззрением тысячу лет. Чего мы достигли? Результат, как говорится, налицо. И вот сейчас закладывается ми­ровоззренческий фундамент другого тысячелетия. И то, что мы заложим в этот фундамент, определит будущее здание. Православная Церковь стремится стать главным духовным наставником России.
В этом видна огромная опасность — пойти по историческому кольцу и страдать ещё тысячу лет. Сейчас существует реальная угроза подмены духовного религиозным. Я вижу выход в ду­ховном пробуждении людей, в раскрытии индивиду­альности каждого человека, в обращении государст­ва к человеку, к семье! Духовность — в полноте жизни! Чем выше духовность, тем полнее и счастли­вее жизнь человека, тем более человечен человек.
Сейчас, как никогда, необходимо объединение всех слоев общества вокруг нового мировоззрения, на основе национальной идеи. Настоящее объединение возможно только на основе ясной позиции каждого. Не зря сущест­вует поговорка: «Чтобы объединиться, необходимо разде­литься». А иначе, согласие будет построено на основе оту­пения, когда стараются просто не замечать острых углов противоречий. Но рано или поздно они обязательно про­явятся (как в примере с республиками СССР).
Находясь в научных и религиозных кругах, я обратил внимание на то, что чем категоричнее высказывание, тем дальше оно от истины. Мы все разные, и это являет­ся основой эволюции. Учиться уважать мнение другого, увидеть в оппоненте такое же божественное начало — это и есть проявление заповеди: «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Серафим Саровский любого приходящего (а к нему шли далеко не ангелы) встречал словами: «Радость моя!» И светился радостью к каждому человеку.
Каждый может иметь своё мировоззрение, и это пре­красно! А возможность свободно говорить об этом, по­жалуй, самое лучшее, что мы приобрели за годы пере­стройки. Но, к сожалению, зачастую набор составляю­щих мировоззрения всё ещё беден, несёт в себе отголо­ски тоталитарного прошлого. Такие категории, как вера, надежда, любовь звучат не часто в этом наборе.
Это общечеловеческие ценности, но у каждого народа есть ещё свои национальные приоритеты. Вот и нам сейчас, на переломе эпох, необходимо пересмотреть те ценно­сти, в соответствии с которыми мы жили. Сегодняшнее наше положение говорит о том, что здесь существуют определённые заблуждения. Обстоятельства вокруг нас — это зеркало нашего мировоззрения!
Сейчас осуществляются попытки восстановить дох­ристианские корни славян. Но это встречает противо­действие со стороны Православной Церкви, которая ввела термин: «нео-язычество». Но ведь «язычество» приобрело нарицательное значение уже после Христа, когда христианские церкви получили власть и начали силой нести своё учение, обозначив врага.
Нельзя отри­цать свою историю, свои корни — это приводит к тому, что дерево засыхает. Нельзя историю, культуру начи­нать с революции или с Крещения Руси. Это всего лишь тысячелетний отрезок истории, а корни уходят в десятки тысяч лет. Напитавшись от всех корней, дерево приобре­тёт новую жизнь.
Только в России понятие «наследие прошлого» пока ещё несёт в себе негативный смысл. Во всех иных культурных традициях наследие прошлого, историче­ский опыт — это самое ценное, чем обладает тот или иной народ. Я предлагаю «не выдавливать из себя по капле язычество» и «не отлучать Россию от Церкви», а взять лучшее в глубочайших славянских источниках, в Русском Православии, в марксистско-ленинской идеоло­гии и на этом взращивать дерево России, с этим миро­воззрением войти в новое тысячелетие.
Коммунистическая идеология мало чем отличается от христианской. Моральный кодекс строителя комму­низма, можно сказать, списан с Библии. Людей привлек­ла свобода и идеи всеобщего равенства и братства. И многие коммунисты свято верили в эти идеи. Объедине­ние большинства людей одной общей целью позволило поднять страну.
Но потом человеку потребовалось ут­верждать свою индивидуальность не маузером, а в ру­тинном труде, в тонком взаимодействии с людьми. По­требовалась грамотность, специалисты, чиновники... По­сле бунтарского всплеска рабская психология снова поя­вилась на поверхности. А у вставших у власти стали про­грессировать комплексы неполноценности, выразившие­ся в дикие формы правления, в создание культов.
Ещё в 1912 году в лаборатории И.П. Павлова прове­ли знаменитый эксперимент с собакой, а в 1989 году психологи уже на людях показали, к чему приводит поли­тика кнута и пряника. Эта политика особенно сильно культивируется во всех жёстких иерархических систе­мах, к которым относятся монархические режимы, рели­гиозные, тоталитарные, в том числе — советский коммуни­стический строй.
Экспериментально показано (это под­тверждается и в жизни): если человек воспитывается посредством наказаний и поощрений, то происходит следующее: на зло человек перестаёт реагировать, а на добро начинает отвечать агрессией. Вы, наверное, сами замечали, что часто человек на добро реагирует с обидой, а иногда и с агрессией.
Э. Фромм правильно отметил, что внутренне несво­бодный человек отдаёт свою свободу первому попавше­му тирану. Отсюда ностальгия по Сталину и желание многих видеть над собой «железную руку». Поэтому, внутренняя свобода — это неотделимая черта Человека. А раб, пусть даже божий, не имеет внутренней свободы, не имеет опоры в себе, а все надежды возлагает на гу­манную личность вождя.
Россияне росли в представлении, что жизнь — это страдание, что удовольствия греховны, что секса у нас нет... Всё это внешне выражается в том, что в других странах люди много улыбаются, а в нашем обществе взрослому человеку улыбаться неприлично. В советское время человеческие качества были отодвинуты на вто­рой план. Всё решала классовая принадлежность.
Если ты принадлежишь к беднякам, то тебе зелёная улица. Это являлось своеобразным мандатом в будущее, в прямом смысле — в жизнь. Известен анекдотичный слу­чай, когда человек написал в анкете, для пущего веса: «Я сын крестьянки и двух рабочих». А если человек принад­лежал к имущему классу, независимо от своих способ­ностей, он был врагом, сыном врага.
Русская интеллигенция была носителем высших форм национальной культуры, духовных традиций и на­ционального самосознания. Политика уничтожения гос­подствующего класса превратилась в политику уничто­жения интеллигенции. Взамен должна была прийти классовоориентированная, пролетарская интеллигенция и, соответственно, классовая, а не национальная куль­тура. Так родились оторванные от корней советская культура и советская интеллигенция.
Без причины ничего не бывает, и уничтожение рус­ской интеллигенции также имеет свои причины. Она не смогла направить страну по пути реформ, а возможности были (Столыпин и другие), и совершилась революция. Недостаточная активность, созерцательность, рабская психология привели её к гибели. Поиск Бога вне себя, преклонение перед царём привели к уничтожению дво­рянства, купечества, духовенства, к расказачиванию и, самое трагичное, — к уничтожению самого многочислен­ного среднего класса — крестьянства.
Человек, как личность, выпал из стройной системы марксистско-ленинской системы. А всё дело в человеке! Нежелание идти от внутреннего мира человека привело к сегодняшним последствиям. Всем необходимо пом­нить, что нет на свете учителя, вождя, который бы за тебя мог решить твои вопросы. Это должен ты сделать сам, сообразно своему внутреннему «Я». Настоящий учитель — это лишь ускоритель процессов познания себя.
Вот уже добрый десяток лет руководство страны не в состоянии сказать россиянам, какое же общество мы строим, какие духовные ценности должны в нём стать приоритетными. В 1996 году Б. Н. Ельцин заявил о необходимости выработки национальной идеи, но до сих пор её так и нет. Многие считают, что не нужно говорить о национальной идее, а надо опираться на общечеловече­скую идею.
Общечеловеческие ценности произрастают из ценностей отдельных наций и культур, которые могут стать общими для всех. Поэтому, не нужно считать глав­ными те или другие — они взаимосвязаны и взаимосогласованы. Поэтому, национальная идея необходима! Особенно сейчас, когда завершился тысячелетний цикл раз­вития государства Российского.
Была монархия, укрепляемая Церковью. «Помазанник Божий» — царь — плохо ли, хорошо ли, но объединял, подпитывал веру и в Бога, и в государство. Царь был символом государства. Это цементировало общество, но постепенно воспитало преклонение и полное подчине­ние низов верхам. В сознании людей, в их душах тысячу лет укреплялся жёсткий иерархический принцип отноше­ний, который проник во все сферы жизни. Пётр Первый, как пишет Л. Н. Гумилёв: «совершил непоправимое, разо­рвал нацию надвое, противопоставив дворянство наро­ду. Он же установил на Руси рабство, ввёл порку и про­дажу людей...»
«Домострой» также продукт этой системы. Церковь, имеющая жёсткое иерархическое построение, сама ста­ла рабовладелицей и, естественно, способствовала ук­реплению этой системы. А. С. Пушкин в «Борисе Годуно­ве» тонко отразил стенания «рабов божьих»: «О, боже мой, кто будет нами править? О, горе нам!»
То есть, без царя, без правителя любого уровня, от работодателя до Бога, большинство не представляет свою жизнь. Такая госу­дарственность и национальная идея мешала проявлению инициативы, развитию личности, становилась тормозом развития общества, что, в конце концов, и привело к уничтожению этого тормоза — и монархии, и Церкви.
Коммунистическая идеология дала людям новую ве­ру, пробудила огромный энтузиазм и устремлённость людей. Внешние оковы были сняты, но суть человека, его глубинное мировоззрение менялось медленно и внутренняя потребность иметь «царя» и Бога над собой привела к построению новой иерархии, к обожествлению новых идолов. Истинна мудрость: «Когда человек ищет Бога вне себя, он, рано или поздно, придёт к дьяволу!»
Выросший на подготовленной почве тоталитарный ком­мунистический режим, очень скоро превратил челове­ка в раба нового времени. Колхозники долгое время не имели паспортов и не могли свободно выехать из своей деревни. Чем не крепостное право? Рабочий, опоздав­ший на работу, мог быть осуждён и погибнуть в лагерях. Чем не рабство? Я уже не говорю о невозможности иметь иные убеждения.
Безальтернативная идеология с детства и до старос­ти убеждала, что такой режим — лучший в мире. Систе­матическое насилие приучило «не высовываться». Со­ветский человек чётко знал: инициатива наказуема. Он знал, что любое его действие не приведёт ни к какому результату, кроме отрицательного. Это резко снижает адаптацию человека к внешним условиям.
Особенно сейчас, когда необходимо проявлять инициативу каждо­му и везде, а люди боятся. Люди опасаются искать своё дело, боятся найти управу на начальника, который не платит зарплату, а сам строит дома, покупает квартиры и машины, ездит за границу. Терпение и пассивность рас­сматривается, как добродетель.
Быстрое падение такой национальной идеи про­изошло не только потому, что время жёстких иерархиче­ских систем уходит, но и потому, что она была построена на крови. А то, что пытаются строить на кровавом фун­даменте, обязательно падёт. На крови было замешено и Крещение Руси.
В последнее время всё более становится известно фактов о том, что Крещение происходило в большей степени насильственно. Согласитесь, довольно сложно доказать свободолюбивому народу необходи­мость отказаться от традиций и верований предков, су­ществовавших многие тысячи лет. Тогда, как и в граж­данскую войну, буквально резали по живому.
В истории России произошли два крупнейших вре­менных разрыва, когда прошлое было отрезано от на­стоящего и, таким образом, перекрыло будущее. Отрыв от родовых корней целого народа всегда происходит через кровавые события. Последующий строй старается унич­тожить все следы прошлого, очернить его. И то, что мы сейчас имеем, является результатом этих временных разрывов.
Происходит расчёт перед входом в новую эпоху. И, чтобы этот переход прошёл легче, чтобы вре­мена соединились, желательно, чтобы произошло по­каяние не только коммунистической партии, но и Церкви. Это позволит обновиться тем и другим, а людям сделать шаг прочь от рабской психологии.
Когда человек долго находится под внешним давле­нием государства, религии, идеологии, то есть, любой иерархической структуры, он теряет не только внешнюю, но и внутреннюю свободу, наполняется страхом, привы­кает к изворотливости, пренебрегает этикой, нравствен­ностью и уходит от истины.
Ложь самому себе и окру­жающим становится привычным образом жизни, особой «культурой» мышления. Поэтому, мало провозгласить ло­зунг: «Да здравствует Великая Россия!» на баррикадах у Белого дома, необходим огромный труд по освобожде­нию личности от всех наслоений.
Сейчас через экономические, политические и соци­альные катаклизмы происходит интуитивный поиск на­циональной идеи. Правители пытаются примерять за­падные, восточные и даже латиноамериканские одежды. Но любая, самая лучшая модель не будет у нас столь же эффективна — мы должны вырастить своё дерево! А для этого необходимо как можно большему числу людей осознать, что жёсткие иерархические системы не имеют будущего и что главная личность в истории — каждый человек!
Необходимо избавиться от тысячелетней привычки жить во всевластном государстве и перейти в гражданское общество, где каждый человек — личность. Пора понять, что наша жизнь зависит не столько от пра­вителей, сколько от нас самих, от нашего мировоззре­ния. Очень важно быть в основном потоке жизни, при­близиться к истине и, тем самым, стать эволюционно зна­чимыми.
Идёт пробуждение людей, становление регионов, кризис центральной власти. Сейчас, как никогда, Россия наиболее близка к переходу в открытое общество. В таком открытом обществе никто не претендует на конечную ис­тину, людям не только позволено — от них требуется само­стоятельное мышление. Государство же скорее служит людям, а не управляет их жизнями. Сейчас же в России, по большому счёту, нет общества, которое можно было бы как-то квалифицировать: ни открытого, ни закрытого, ни капиталистического, ни социалистического...
Когда распалась советская система, люди были уве­рены: как только власть КПСС уйдёт в прошлое, вся на­ша жизнь изменится до основания. Мы не учли того, что система-то находится в каждом из нас! И её нельзя изменить ни за пятьсот дней, ни за пять лет. Внешний тоталитаризм был разрушен сравнительно быстро, но то, что внутри человека, будет давать о себе знать ещё дол­го. Это внутреннее проявляется в неприятии иного — по социальному положению, по национальности, по ре­лигиозным убеждениям.
Чтобы изменилось мировоззрение, нужны десятки лет. Частная собственность, рыночные отношения, де­мократия, духовность — все эти понятия должны вырасти из глубины человека, очиститься от ложных представле­ний и заблуждений. Отголоски тоталитарного сознания сказываются во всём.
Раньше под гнётом идеологии (единственной и абсолютно «верной»!), все понимали одинаково — где белое, а где чёрное. А когда гнёт был снят, из людей вышло их личностное, как оказалось, самое разное. И поэтому реформы, на первый взгляд правиль­ные, забуксовали.
Когда люди отворачиваются от политики, пусть-де сами политики занимаются своими грязными играми и считают это высшей гражданской доблестью, то очень скоро политика и политики будут насиловать этих людей и общество. Народ должен быть политически и экономи­чески грамотным. Политические течения, кредо полити­ческих деятелей, основные тенденции политики и эконо­мики — в этих и других вопросах необходимо разбираться и постоянно совершенствовать свои знания.
Духовность позволяет человеку не делать категорич­ных заявлений, не стать частью толпы на митингах, где звучит основной лозунг: «Долой!» Истинное общественное мнение духовных, грамотных людей делает политику мак­симально прозрачной и всё более чистой, заставляет её служить интересам людей. Такое общество максимально застраховано от катаклизмов.
Исключительно важно восстановить чувство собственного достоинства, утерянное за тысячу лет. Гордыни в людях много, а достоинства очень мало. А ведь достойный человек означает — «стоящий», достой­ный данного места и дела, жизни своей! Достойный — означает ответственный за всё, что он говорит и делает, и поэтому, он любое количество свобо­ды не превратит в анархию.
Достойный — это обязатель­но внутренне свободный человек. Истинно достойный человек не может быть ничьим рабом! Он в любой си­туации будет стремиться раскрыть себя, возьмёт на себя ответственность и найдёт выход, не ожидая милости ни от кого. Достойному человеку, если необходимо, придут на помощь все достойные его силы — земные и небес­ные. Достоинство — это соответствие внут­реннего состояния человека его внешним проявлениям.
Это относится и к народу. Когда народ достоин жиз­ни, той территории, на которой он живёт, то есть, когда он находится в гармонии с окружающим Миром, и эта гармония находится в постоянном развитии, у Мира нет причин оказывать какое-либо внешнее воздействие на этот народ. Только внутренняя дисгармония и застойные явления в обществе провоцируют Мир на различные действия, от природных катаклизмов до войн. То есть, степень дисгармонии народа определяет и степень на­рушения его достоинства.
Подлинный прогресс цивилизации следует тогда, ко­гда происходит изменение морали на более гуманную. Со временем моральные принципы должны замениться мерой ответственности каждого! А это про­изойдёт тогда, когда человек осознает свою роль. Об­разно говоря, человек может быть и пешкой в шахматной игре, а может быть и более значительной фигурой. Я считаю, что человек сам должен быть шахматистом и не зависеть ни от чьей прихоти!
Сейчас происходит системный кризис олигархиче­ской пирамидальной модели, в основе которой — полное слияние, зачастую на личном уровне, экономической и по­литической власти. В частности, многие ощутили это через потерю своих средств в распавшихся финансовых пирами­дах, став «обманутыми вкладчиками». Принцип: чем выше положение в пирамиде, тем больше власти — себя исчер­пал. Огромная концентрация формальных властных полномочий в руках одного человека стала препятстви­ем на эволюционном пути.
Парадоксально, но именно этот кризис предоставля­ет России уникальный шанс выйти на иной путь, где че­ловек приобретёт индивидуальность, независимость, ответственность и поймёт, что импульсы развития идут не только сверху. Интересы государства должны начи­наться и заканчиваться там, где начинаются и заканчи­ваются интересы граждан, а не наоборот. Необходима гармония между личными и общественными интересами. В советское время люди часто жертвовали личным ради общества. Но и отрицать общество, как происходит сей­час, также нельзя.
Всякий народ и всякое государство имеет свою осо­бую часть в общем человеческом делании и, в связи с этим, — свой особый путь. И народ, и государство живы лишь до тех пор, пока они идут своим путём: как только они принимают чужое мировоззрение, они или погибают под натиском извне, или вымирают физически, испыты­вая огромные страдания, или вырождаются нравствен­но, либо превращаются в другой народ, духовно не имеющий ничего общего с прежним.
Немецкий философ Шлейермахер сказал: «Народ, принимающий чужое, если даже это чужое само по себе хорошо, грешит перед Бо­гом». Примером такого процесса может служить Греция: оставаясь в географических рамках своей прародины, сегодняшние греки имеют мало общего с древними предками.
Каждый народ, каждая культура не только имеют право на место под солнцем, но и необходимы и Земле, и Солнцу! От реализации возможностей, заложенных в каждом народе, зависит участь всех других. Опыт свиде­тельствует: любая культура полноценно развивается в том случае, когда она соприкасается, взаимодействует, взаимообогащается в партнёрстве с другими культура­ми. Из этого складывается общечеловеческая, мировая культура.
Заповедь «возлюби ближнего своего, как самого се­бя» относится не только к взаимоотношению двух чело­век, но и к взаимоотношению народов и государств. К сожалению, не все осознают это. Сколько проблем и страданий принесло России слово «Великая»! Сейчас Соединённые Штаты заявляют о своём превосходстве в мире, на этот же путь становится Китай. Тем самым, эти народы закладывают себе серьёзные проблемы на бу­дущее.
Нельзя унижать ни себя, ни другого, ни свою Ро­дину, ни другие народы. Эта заповедь действует везде и всегда. В современной трактовке национальной идеи долж­на быть сохранена исконная самобытность народа и од­новременно решён вопрос адаптации к современности.
Усложняют ситуацию религии. На фоне тенденций сбли­жения, активного взаимодействия наций и культур, рели­гии занимают позиции, усложняющие этот процесс. Ре­лигиям сложнее всего принять друг друга, ввиду того, что каждая из них абсолютно уверена в своей истинно­сти. А к другим относится, в лучшем случае, терпимо. Крайности религиозного противостояния и сейчас пред­ставлены по всему миру: Афганистан, Алжир, Босния, Ирландия, Ближний Восток, Кавказ...
Когда религия сращивается с крайними проявления­ми национализма, появляется сложный гибрид агрес­сивного свойства. Таким образом, религия, преследуя свои цели, включается в политику и усложняет палитру взаимоотношений. Делая акцент на православие, люди закладывают проблемы себе и своему народу.
Серьёзные потрясения заставляют повернуться к своим корням. И к чем более глубоким корням прикос­нётся народ, тем он станет сильнее. Это заметно и в бы­ту: когда молодым трудно, они стремятся быть ближе к родителям. В самые тяжёлые дни Великой отечествен­ной войны были введены ордена Нахимова, Кутузова, Александра Невского, стали терпимее относится к церк­ви. Вот и сейчас, на рубеже эпох, когда идёт череда очищающих катаклизмов, необходимо заглянуть ещё глубже в историю, прикоснуться к истинным корням че­ловека, российской и славянской цивилизации.
Итальянский историк и философ Гилельмо Ферреро сказал, что «в мире не может наступить прочный мир, доколе в семью народов не вернётся Россия или доколе какое-либо другое государство не возьмёт на себя ис­полнение исторической миссии России, заключавшейся в том, что Россия стояла на страже Вселенской спра­ведливости». Много говорят о великой миссии России, и каждый народ вправе сказать о своей великой миссии. Миссия России — стать счастливой нацией, с истинно счастливым каждым человеком. Нельзя никого осча­стливить, не будучи счастливым самому.
Каждый человек самобытен и самодостаточен, и в каждом есть всё необходимое, чтобы быть счастливым. Самобытна и самодостаточна Россия, и в ней есть всё необходимое для её счастья! Нам нет нужды ориентировать своё развитие на Запад или на Восток. Необходимо избирательное отношение к приходящему с Запада и Востока, чтобы растить своё дерево в саду человеческом.
Россия произрастает из каждого российского человека! Если каждый человек, от рабочего до президента, каждая семья и коллектив, каждый субъект федерации будут достойны и ответственны за себя, Россия будет процветать! Необходимо помнить, что движение должно быть не от идеи к жизни (как было с коммунистической идеей), а от жизни к идее. Жизнь всегда богаче идеи!