Российская пластическая хирургия опасна для здоровья
На сегодняшний день пластическая хирургия остаётся одной из самых нерегулируемых отраслей медицины.А потому с ростом спроса увеличивается и количество проблемных случаев, некоторые из которых заканчиваются летальным исходом: буквально на днях к смерти привела банальная липосакция.
Россия переживает настоящий бум пластических операций. Парадокс, но наша отнюдь не самая богатая страна в Европе, по оценкам зарубежных аналитиков, сегодня занимает пятое место по количеству обращений к пластическим хирургам. Сегодня участники рынка уже всерьёз говорят о сезонном увеличении спроса на подобные услуги: летом и ранней осенью - в разгар отпусков - количество клиентов в отечественных клиниках традиционно увеличивается.
Проблема, однако, в том, что на сегодняшний день пластическая хирургия остаётся одной из самых нерегулируемых отраслей медицины. А потому с ростом спроса увеличивается и количество проблемных случаев, некоторые из которых заканчиваются летальным исходом: буквально на днях к смерти привела банальная липосакция.
Рынок российской пластической хирургии сравнительно молодой. В массовом порядке частные клиники начали открываться лишь в конце 90-х годов, а в качестве самостоятельного сегмента эта сфера медицины оформилась менее 10 лет назад. Достаточно сказать, что до прошлого года в нашей стране даже отсутствовала сама специальность "пластический хирург".
По-настоящему ведущих специалистов, например в Москве, можно в буквальном смысле слова пересчитать по пальцам, причём все они выходцы из так называемой "большой" хирургии, реконструктивных и восстановительных отделений крупных медицинских центров, которые работали ещё в советские времена.
Всё дело в том, что в советское время это понятие отсутствовало. Лишь в самых крупных лечебных учреждениях работали отделения реконструктивной хирургии, где пластические операции проводились только по медицинской необходимости - например, восстановление после серьёзных травм или аварий. В то же время большинство процедур, которые в массовом сознании прочно ассоциируются с пластической хирургией, будь то подтяжка лица, удаление морщин, на самом деле относится к так называемой эстетической хирургии. Подобные манипуляции в СССР проводились только в одном месте - Институте красоты на Новом Арбате. Однако для того, чтобы попасть туда, зачастую также требовались серьёзные медицинские показания. Обратиться в клинику просто потому, что пациенту не нравилась его форма носа, было практически невозможно.
В результате рынок пластической или эстетической хирургии в стране все последние годы развивался стихийно и фактически бесконтрольно. Достаточно сказать, что на сегодняшний день даже не существует официальной статистики по количеству официально работающих медицинских учреждений, оказывающих подобные услуги. Нет и точных данных о том, сколько и каких операций такого рода проводится в стране. Кардинальный перелом ситуации произошёл только в прошлом году, когда Минздравсоцразвития официально ввело такую профессию, как "пластический хирург".
"На сегодняшний день в России практически нет легитимных пластических хирургов, имеющих сертификаты. Для того чтобы они были, необходимо принять соответствующие образовательные стандарты", - подтверждает руководитель отдела восстановительной хирургии и микрохирургии РНЦХ имени академика Б.В. Петровского Николай Миланов.
Предполагается, что для решения этой задачи в ближайшие 10 лет в каждом субъекте Федерации будут открыты отделения пластической хирургии плюс 10 учебных центров, в которых хирурги будут проходить специальную программу обучения и получать соответствующие документы. Три учебных центра планируется разместить в столице, остальные семь - в российских регионах.
"Но не надо торопиться, не надо сразу делать большое количество пластических хирургов", - предупреждает генеральный директор клиники пластической хирургии и косметологии "АРТ- Клиник" Александр Неробеев.
Пока чиновники и официальное медицинское сообщество ещё только думают, как будет функционировать система обучения и сертификации будущих пластических хирургов, тысячи специалистов уже много лет работают по всей России, создавая частные клиники и принимая пациентов. Как гласит реклама подавляющего большинства подобных учреждений, в каждом из них работают "ведущие" специалисты отрасли. На поверку часто оказывается, что значительное количество из них - всего лишь обычные хирурги, которые до организации собственной клиники могли вырезать аппендициты в какой-нибудь городской больнице. Дело всё в том, что для начала практики косметических операций хирургу достаточно прослушать специальный курс - после чего получить соответствующий документ.
По-настоящему ведущих специалистов, например в Москве, можно в буквальном смысле слова пересчитать по пальцам, причём все они выходцы из так называемой "большой" хирургии, реконструктивных и восстановительных отделений крупных медицинских центров, которые работали ещё в советские времена.
Впрочем, даже громкое имя известного хирурга не может являться гарантией того, что в клинике оказываются высококачественные услуги. Как правило, имена знаменитостей используют в качестве рекламной приманки для потенциальных пациентов: знаменитый хирург действительно может проводить в клинике одну-две операции в месяц, остальные же делают никому не известные специалисты.
Результатом такого положения дел в отрасли оказываются многочисленные неудачные операции, которые, случается, стоят пациентам даже жизни. Однако в СМИ, как правило, попадают только самые вопиющие случаи: мир отечественной пластической хирургии настолько закрыт, что на сегодняшний день даже не существует официальной статистики по количеству не только неудачно проведённых манипуляций, но даже и операций, закончившихся летальным исходом. В начале июня широкий резонанс получила история некой 27-летней Луизы С., скончавшейся после операции по липосакции. Однако чем закончится даже это ставшее скандальным разбирательство, пока можно только гадать.
"Для установления причин смерти сейчас проводится медицинское исследование, но его результатов у нас пока нет", - рассказывает руководитель следственного отдела Тверского района СУ СКП по г. Москве Максим Устюгов. По словам работников правоохранительных органов, уголовное дело будет возможно возбудить только в том случае, если экспертиза даст заключение, что женщина умерла в результате врачебной ошибки. Пока что вскрытие показало, что пациентка скончалась из-за аллергической реакции на один из лекарственных препаратов, использованных для анестезии.
Сложность в расследовании подобных дел состоит в том, что большинство пациентов до операции не особо заботится о том, что они будут делать в случае неудачного исхода. Согласно законодательству клинике для проведения подобных манипуляций необходимо получить "информированное добровольное согласие" пациента. Почему-то большинству клиентов центров пластической хирургии поначалу это кажется чистой формальностью, и люди с лёгкостью подписывают некий документ со словами "о возможных рисках предупреждён".
На самом деле "информированное согласие" подразумевает, что врач ещё до проведения процедуры в полном объёме сообщит пациенту о всех возможных рисках. Но в погоне за прибылью большинство российских клиник пластической хирургии предпочитают доводить до пациентов информацию в максимально упрощённом виде, делая упор на то, что подобные процедуры абсолютно безопасны для здоровья. Между тем следует иметь в виду, что даже подтяжка лица имеет весьма внушительный список противопоказаний, в число которых, кстати, может попадать даже такая безобидная вещь, как обыкновенные прыщи, которые есть практически у каждого.
По данным Московского городского бюро судебно-медицинской экспертизы, на сегодняшний день около 7-10% всех возбуждённых гражданских дел по поводу некачественного лечения приходится на неудачно проведённые пластические операции. Правда, успех судебного разбирательства в подобных делах весьма сомнителен. Для доказательства врачебной ошибки пациенту необходимо предоставить результаты медицинской экспертизы, которую будут проводить коллеги того самого хирурга, который допустил ошибку. Так что получить объективные результаты оказывается задачей не из простых.
Большинство клиник всеми силами стараются замять скандалы ещё до начала судебного разбирательства, предлагая пациенту бесплатную операцию по исправлению собственной ошибки. По статистике, даже те дела, которые дошли до суда, решаются в пользу пациентов только в 60% случаев. Средние выплаты по решению суда по делам такого рода составляют порядка 60-80 тыс. рублей - сумма, подчас даже не дотягивающая до стоимости самой операции. За моральный вред по суду можно получить и того меньше - порядка 30-40 тыс. рублей.
Более значительные компенсации получают лишь те, кому они, как правило, уже едва ли смогут помочь. По информации президента Лиги защиты прав пациентов Александра Саверского, пять лет назад в результате сепсиса после неудачной операции по липосакции на коленях скончалась 30-летняя москвичка. По этому делу судебные выплаты составили 750 тыс. рублей - в ходе следствия были выявлены многочисленные ошибки медиков, а также нарушения законодательства об охране здоровья граждан. Но этот случай - единичный, не говоря о том, что штамп "слабое утешение" применительно к нему будет звучать как откровенная издёвка.
По данным Московского городского бюро судебно-медицинской экспертизы, около 10% всех возбуждённых гражданских дел по поводу некачественного лечения приходится на неудачно проведённые пластические операции о пальцам, причём все они выходцы из так называемой "большой" хирургии, реконструктивных и восстановительных отделений крупных медицинских центров, которые работали ещё в советские времена.
Впрочем, даже громкое имя известного хирурга не может являться гарантией того, что в клинике оказываются высококачественные услуги. Как правило, имена знаменитостей используют в качестве рекламной приманки для потенциальных пациентов: знаменитый хирург действительно может проводить в клинике одну-две операции в месяц, остальные же делают никому не известные специалисты.
Результатом такого положения дел в отрасли оказываются многочисленные неудачные операции, которые, случается, стоят пациентам даже жизни. Однако в СМИ, как правило, попадают только самые вопиющие случаи: мир отечественной пластической хирургии настолько закрыт, что на сегодняшний день даже не существует официальной статистики по количеству не только неудачно проведённых манипуляций, но даже и операций, закончившихся летальным исходом. В начале июня широкий резонанс получила история некой 27-летней Луизы С., скончавшейся после операции по липосакции. Однако чем закончится даже это ставшее скандальным разбирательство, пока можно только гадать.
"Для установления причин смерти сейчас проводится медицинское исследование, но его результатов у нас пока нет", - рассказывает руководитель следственного отдела Тверского района СУ СКП по г. Москве Максим Устюгов. По словам работников правоохранительных органов, уголовное дело будет возможно возбудить только в том случае, если экспертиза даст заключение, что женщина умерла в результате врачебной ошибки. Пока что вскрытие показало, что пациентка скончалась из-за аллергической реакции на один из лекарственных препаратов, использованных для анестезии.
Сложность в расследовании подобных дел состоит в том, что большинство пациентов до операции не особо заботится о том, что они будут делать в случае неудачного исхода. Согласно законодательству клинике для проведения подобных манипуляций необходимо получить "информированное добровольное согласие" пациента. Почему-то большинству клиентов центров пластической хирургии поначалу это кажется чистой формальностью, и люди с лёгкостью подписывают некий документ со словами "о возможных рисках предупреждён".
На самом деле "информированное согласие" подразумевает, что врач ещё до проведения процедуры в полном объёме сообщит пациенту о всех возможных рисках. Но в погоне за прибылью большинство российских клиник пластической хирургии предпочитают доводить до пациентов информацию в максимально упрощённом виде, делая упор на то, что подобные процедуры абсолютно безопасны для здоровья. Между тем следует иметь в виду, что даже подтяжка лица имеет весьма внушительный список противопоказаний, в число которых, кстати, может попадать даже такая безобидная вещь, как обыкновенные прыщи, которые есть практически у каждого.
По данным Московского городского бюро судебно-медицинской экспертизы, на сегодняшний день около 7-10% всех возбуждённых гражданских дел по поводу некачественного лечения приходится на неудачно проведённые пластические операции. Правда, успех судебного разбирательства в подобных делах весьма сомнителен. Для доказательства врачебной ошибки пациенту необходимо предоставить результаты медицинской экспертизы, которую будут проводить коллеги того самого хирурга, который допустил ошибку.
Так что получить объективные результаты оказывается задачей не из простых. Большинство клиник всеми силами стараются замять скандалы ещё до начала судебного разбирательства, предлагая пациенту бесплатную операцию по исправлению собственной ошибки. По статистике, даже те дела, которые дошли до суда, решаются в пользу пациентов только в 60% случаев. Средние выплаты по решению суда по делам такого рода составляют порядка 60-80 тыс. рублей - сумма, подчас даже не дотягивающая до стоимости самой операции. За моральный вред по суду можно получить и того меньше - порядка 30-40 тыс. рублей.
Более значительные компенсации получают лишь те, кому они, как правило, уже едва ли смогут помочь. По информации президента Лиги защиты прав пациентов Александра Саверского, пять лет назад в результате сепсиса после неудачной операции по липосакции на коленях скончалась 30-летняя москвичка. По этому делу судебные выплаты составили 750 тыс. рублей - в ходе следствия были выявлены многочисленные ошибки медиков, а также нарушения законодательства об охране здоровья граждан. Но этот случай - единичный, не говоря о том, что штамп "слабое утешение" применительно к нему будет звучать как откровенная издёвка.
По данным Московского городского бюро судебно-медицинской экспертизы, около 10% всех возбуждённых гражданских дел по поводу некачественного лечения приходится на неудачно проведённые пластические операции.