• Каталог колец с бриллиантамиКонфигуратор кольца из золота с бриллиантом. В наличии несколько десятков сертифицированных бриллиантов безупречной огранки весом от 0.25 карат, отобранные экспертами, и большой выбор оправ в виде колец из золота от 10 тысяч рублей классического минималистского до роскошного с дополнительными бриллиантами для создания уникального кольца с бриллиантом. Подлинность и качество кольца с бриллиантом подтверждается экспертизой в независимой геммологической лаборатории.

На главную

Калинина К.В. О, смерть, ты великий учитель!// Психология.Пермь. – 2009. - №18. с 11-26
Статьи 2003-2004 года
Статьи 2005-2007 года
Статьи 2008-2009 года

Статьи по номерам журнала
 		О, Смерть, ты великий учитель!
 Путешествие в неведомое:
 Смерть человека как шаг в эволюции Сверхсознания
Во все времена во всех культурах образ смерти наводил необъяснимый ужас и одновременно обладал невероятной притягательностью. Любые попытки ответить на вопрос "Что такое смерть?" неизбежно приводили к вопросу "А что же такое жизнь?", принимавшему множество форм: "Кто мы?", "Откуда мы пришли и куда идем?", "В чем смысл жизни как явления?", "В чем смысл моей жизни?", "Если смерть - это конец всего и ничто в человеке её не переживает, то какой смысл может иметь хоть что-нибудь в жизни?"
Кажется, ни одному великому мыслителю на всем протяжении истории не удалось удовлетворительно разрешить загадку смысла жизни и смерти. "Есть ли в моей жизни какой-то смысл, который не будет разрушен неизбежной смертью, ждущей меня?".  Мало кто мучился вопросом бессмысленности жизни так, как Лев Толстой. Свой тяжкий опыт он описал  в автобиографической "Исповеди": "Пять лет назад странное состояние ума начало овладевать мною: у меня были моменты растерянности, остановки жизни, как будто я не знал, как я должен жить, что я должен делать. ... Эти остановки жизни всегда возникали с одними и теми же вопросами: "почему?" и "зачем?" ...Эти вопросы со всё большей настойчивостью требовали ответа и, как точки, собирались в одно черное пятно".
Жан-Поль Сартр провозглашал бессмысленность мира с большей безоговорочностью, чем какой-либо другой философ XX века, жестко и лаконично: "Все сущее рождено без причины, продолжается в слабости и умирает случайно. ...Бессмысленно то, что мы рождаемся, бессмысленно, что умираем".
Поэты и мудрецы испокон века повторяют, что любой успех в этом мире - суета. "Мирские надежды, которые люди лелеют в своих сердцах, обращаются пеплом". Мир - это мираж. В нем вечно все распадается, и при этом у человека нет никакой возможности предотвратить этот распад. Чем сильнее человек привязывается к пустым видимостям, тем быстрее они разрушаются прямо у него на глазах. Человек беспомощно барахтается в сетях чудовищного обмана, заключившего его в ловушку тела. Он - пленник своих собственных иллюзий, полностью зависимый от мирских вещей. Физическая жизнь представляется ему в виде прямой линии, внезапно начинающейся при рождении и так же внезапно обрывающейся со смертью.
Человек относится к смерти как к огромному пугалу. Подобное отношение особенно характерно для представителей Западного мира. Причина этого, вероятно, кроется в том, что не так давно повсеместно было распространено кощунственное христианское поверье, согласно которому за смертью следует ужасный Страшный Суд, на котором решается, куда приписать грешника - на временные муки в Чистилище или на вечную агонию в Ад. Поскольку обычный человек имеет в себе ещё слишком много недостатков и несовершенств, страстей и желаний, чтобы сразу предстать перед Богом, он никак не сможет избежать процесса болезненного очищения от своих несовершенств. Популярное сегодня мнение о том, что после смерти человек попадает в вечную пустоту, тоже достаточно устрашающе для узкого человеческого мышления. Воображение не позволяет представить абсолютную пустоту, и пробел заполняют фантазии. Когда смерть рассматривается как окончательная победа Зла над Добром, фантазии эти становятся довольно неприятными. Нет больше друзей, солнечного света и пения птиц - только тьма и тьма без конца.
Сёрен Кьеркегор восклицал: "Если бы у человека не было вечного сознания, если бы в основании всех вещей не было ничего, кроме кипения диких сил, производящих в круговороте темных страстей все вещи, будь они великими или малыми; если бы за всем скрывалась только бездонная, незаполнимая пустота, то чем бы тогда была жизнь, как не отчаянием?"
Сколько совершенно напрасной боли, ужаса и несчастий приходится испытать человеку в результате своего невежества - предрассудков и ошибочных представлений относительно  своего места во вселенском порядке вещей. Он встречает смерть так же, как и жизнь, - через надуманный образ, который не дает ему прикоснуться к подлинной реальности. "Люди, боящиеся смерти, боятся ее оттого, что она представляется им пустотою и мраком; но пустоту и мрак они видят потому, что не видят жизни". (Лев Толстой)
Навязчивый страх смерти бросает свою тень на жизнь очень многих людей. И хотя об этом не принято говорить, однако каждый, кому регулярно приходится выслушивать интимные признания самых разных людей (будь то священник или  психотерапевт), отдают себе отчет в том, как часто этот страх становится навязчивым призраком, сопровождающим человека везде и всегда. Ужас смерти является настолько сильным и всеобъемлющим, что на отрицание смерти расходуется значительная доля жизненной энергии. Человек привязывается к себе и всему, что окружает его в жизни, проводя день за днем в привычном безысходном беспокойстве. Всё связанное со смертью он сознательно отодвигает в самые отдаленные уголки ума. Он живет так, словно ничего не знает. У него ведь нет  пережитого и осознанного опыта смерти, а суррогатный  опыт смерти других слишком поверхностен и неубедителен. Подавление страха смерти еще больше его усиливает. Человек страшится не только своей смерти, но и переполняется болезненным беспокойством относительно судьбы своих близких и друзей. Смерть представляется ему  "пределом, откуда  - по определению Шекспира - не возвращается ни один странник". Страх рождается в ожидании прыжка в непознаваемую пустоту, в черную бесформенную бездну. Ведь для человеческого ума даже жизнь, наполненная невыносимыми страданиями, предпочтительнее неизвестного. Знакомый ад кажется таким уютным в сравнении со страданиями, подстерегающими на выходе в великое неизведанное. Тесная клетка старых привязанностей выглядит такой безопасной перед безбрежностью бытия. Поиск безопасности для большинства людей становится смыслом жизни. Контроль над происходящим дает им ощущение этой безопасности. Ослабить контроль означает сделать шаг в пропасть, падение в которую будет длиться вечно. Смерть не поддается никакому контролю. Она требует отпустить контроль и полностью отказаться от безопасности привычной реальности, открыться возможности непосредственного участия в таинственном развитии событий.
Страх потерять свою воображаемую индивидуальность, выдающую себя за подлинное естество человека, усиливает страх смерти. Человек боится, что в смерти потеряет свое "я", способность быть "собой". Галлюцинация отделённости от мира не дает ему возможности осознать, что лелеять свою отдельность означает обрекать себя на мучения. Он страстно желает защитить свою личность, своё "эго", несмотря на то, что имеет весьма смутное представление об этой личности. Человек всю жизнь бегает и прячется от своего "я" в безнадежных попытках соответствовать всем правилам социальной игры. Он становится искусным притворщиком в соответствии с правилом "Нужно быть настоящей личностью", что можно перевести как "Нужно носить пристойную маску". Ведь во всех европейских языках слово личность (person в английском) происходит от латинского слова persona, которое вначале означало маску с рупором у рта. Такими масками пользовались актеры, выступавшие на сценах открытых амфитеатров в Древней Греции и Риме. Это были маски, через (per) которые до зрителей доходил звук (sonus). Смерть отрывает человека от его личности (persona) точно так же, как актеры снимают маски и костюмы в гримерной за сценой.
Неосуществимое желание быть другим превращает жизнь в кошмар, в сопротивление реальности, в противопоставление себя  "враждебному" миру, в разделение себя на "приемлемые" и "неприемлемые" составные части. Человек не готов слиться со своими переживаниями. Внутри него так много всего, что он не хочет переживать, что его пугает, от чего он старается защититься, - так много страха, вины, гнева, смятения и жалости к себе, так много сомнений в своих силах и неубедительных оправданий. Постоянно пытаясь управлять собой, подавлять нежелательные проявления своего сознания, человек лишь прибавляет себе страданий. Беспокойство о своем соответствии воображаемой реальности становится основным состоянием сознания. Может ли человек при этом оставаться открытым текущему мгновению? Или он будет перескакивать в следующее мгновение, чтобы укрыться от опасности, таящейся в исследовании своих переживаний?
Большинство людей боятся столкнуться со всем тем, что они в себе подавили, потому что думают, что это худшая часть их самих. Они опасаются запретных проявлений своего естества, которые были задвинуты ими за порог осознания для того, чтобы защитить свой имидж. Фактически, большую часть времени они притворяются кем-то просто потому, что привыкли притворяться. "Наша жизнь - постоянное бегство от себя, точно угрызения совести преследуют и пугают нас. Как только человек становится на свои ноги, он начинает кричать, чтобы не слыхать речей, раздающихся внутри... В этой боязни исследовать, чтобы не увидать вздор исследуемого, в этом искусственном недосуге, в этих поддельных несчастиях, усложняя каждый шаг вымышленными путами, мы проходим по жизни спросонья и умираем в чаду нелепостей и пустяков, не пришедши в себя". (Лев Толстой)
Пока человек отталкивает от себя какую-то часть себя самого, он не может двигаться глубже. Его переживания обусловливаются и ограничиваются ожиданиями, представлениями и предубеждениями прошлого. Он с недоумением смотрит на очень искаженный и неправильный образ себя, который построил сам. Отождествляя себя с этой жалкой карикатурой, он начинает бояться самого себя. Осознав ущербность придуманного образа, человек перестает за него цепляться, погружается в глубину и обретает свободу, соприкоснувшись со своим подлинным "Я".  "Твой взгляд - да будет твёрд и ясен. /  Сотри случайные черты - / И ты увидишь: мир прекрасен" - с такими словами обращается Александр Блок к художнику в поэме "Возмездие", призывая его избавиться от всего наносного и смело окунуться в жизнь во всем ее многообразии.
Чтобы стать целостным и перестать откладывать жизнь, человек должен научиться ничего в себе не отвергать. Не понимая, кто же он есть на самом деле, человек чувствует своё несовершенство и неуверенность в настоящем, - он непрерывно переминается с ноги на ногу в ожидании следующего мгновения. Его жизнь обрывочна и беспокойна. Он боится самого себя, боится жизни, боится смерти. Мир существовал до его рождения и будет существовать после его смерти, а значит его жизнь  лишь незначительный эпизод, вырванный из вселенского круговорота вещей. Он борется со смертью так же, как он борется с жизнью, - стремясь установить контроль над непрекращающимся потоком изменений. Он живет будущим: "как долго тянется день", "скорей бы в отпуск", "начну с понедельника". Он мечтает о завтрашнем дне. Удивительна эта непоследовательность - ведь, в конце концов, наступает смерть. "Глупо строить планы на всю жизнь, не будучи господином даже завтрашнего дня". (Сенека)  Изо дня в день человека несет время безотрадной жизни. Результатом машинального существования становится окрашенная недоумением скука. Скука может пробудить человека, но затем он бессознательно возвращается в привычную колею. "Для того чтобы жить свободно и счастливо, вы должны пожертвовать скукой. Это не всегда легкая жертва". (Ричард Бах)  В какой-то момент человек вдруг с ужасом понимает, что он принадлежит времени и что время играет против него, что смерть уже поджидает его на пороге. Ирония в том, что именно страх смерти порождает в человеке сильное ощущение времени. Но поскольку обособленное "я" иллюзорно, смерть его также иллюзорна. Как говорил об этом суфийский мистик Хазрат Хан, "Нет смертности, есть только иллюзия, и то впечатление от этой иллюзии, которое человек на протяжении всей жизни хранит в сердце своем в виде страха".
Человек, чья жизнь столь целостна, что включает в себя смерть, рассматривает каждое мгновение жизни как бесценный дар. Принимать смерть - значит совершенно спокойно жить без будущего, то есть жить в настоящем над временем. Того, кто живет полной жизнью, не пугает идея смерти и представления о небытии. "Основное различие между обычным человеком и воином в том, что воин принимает все как вызов, тогда как обычный человек относится ко всему как к благословению или проклятию", - так Дон Хуан объяснял Карлосу Кастанеде мудрость воина, подходящего к каждому событию смело и непредвзято.
Образ смерти как злейшего врага мешает человеку прикоснуться к миру без предвзятости, принять истину. Человек проживает всю жизнь в плену у своих искаженных представлений о самом себе и об окружающем мире, не позволяя себе пережить безграничность сущего. Не понимая свою удивительно прочную и сложную связь со Вселенной, одураченный материалистическим обществом индивид считает себя отдельной,  полностью независимой личностью, пойманной в неразумной и враждебной Вселенной. Его главной задачей становится стремление перехитрить Вселенную и подчинить себе природу. Поскольку эта задача невыполнима, человек превращается в существо, существующее для будущего и неспособное жить в настоящем.  Он пытается спрятаться от смерти так же,  как он прячется от жизни в воспоминаниях о прошлом и мечтах о будущем. Постоянно строя планы на будущее, человек не может наслаждаться их осуществлением, потому что, достигнув цели, он уже бредит каким-то другим будущим. Он отвергает мгновение, совершенное в своей неповторимости, которое и есть единственная реальность. Нежелание присутствовать в каждом мгновении жизни, боязнь мимолётности отрывают человека от реальности, заставляя его сопротивляться жизни и одновременно страдать от мысли о ее быстротечности. Однако целостность определяется не количеством прожитых лет, а скорее полнотой вхождения в каждое мгновение.
"Это растение из пустыни Сахара, которому на жизнь отпущен всего один день. Как только его семена впитывают воду, оно прорастает, дает побег, выпускает листочки, цветок, появляются семена, затем оно увядает, съеживается и - хоп, вечером все кончено. Так вот, я смог видеть все моменты его развития. Страшно разволновался. Конечно, это довольно чахлый и мелкий цветок - ничего общего с баобабом, но он на наших глазах отважно, без остановок, в течение дня исполнил свой долг растения, не хуже чем какой-нибудь  крупный экземпляр."  (Эрик Эмманюэль Шмит   "Оскар и Розовая дама")
Признание мимолетности содержит в себе ключ к жизни. "Времени нет, есть только мгновение. И поэтому в одно это мгновение надо полагать все свои силы". (Лев Толстой) Все вокруг - постоянно меняющееся течение, в котором в каждое мгновение рождается и умирает тот, кем человек себя считает. Отказавшись от контроля над окружающим миром и позволив мгновению быть таким, каково оно есть, человек соприкасается с истиной и открывается всем возможностям мгновения, начиная жить в настоящем и действовать, руководствуясь чувством гармонии вещей. Не уход из мира и не заискивание перед ним в надежде на призрачное воздаяние в будущем, а взаимодействие с миром на самом глубинном уровне в настоящем. На этом уровне мир воспринимается как гармоничная система скрытых конфликтов, как бесконечный целостный процесс, являющийся единственно реальным "Я" человека. …………………………………


К.В. Калинина
 [email protected]