Психология.Пермь

Предложенная теоретическая конструкция может объединить в единую систему знания, т. е. представления и сведения о конкретных феноменах или механизмах отношения человека к миру, которые столь разрозненно представлены в мощном потоке психологических исследований. Обоснованность притязания на такую системность определяется, во-первых, конструктивным применением таких основополагающих категорий системного подхода, какими являются отношения, целостность (целостность системы "личность – социум"), структура, динамика, взаимодействие.

Во-вторых, оперируя понятиями, находящимися в противоположных полюсах, инвариантную единицу системы представляет ценность "личность – социум". Её можно представить как инвариантную ось с противоположными полюсами, относительно которой вращаются вариативные оси ("заданность – создаваемость" статуса, S—o и S—s отношения к людям и вещам, динамические тенденции "адаптация – преобразование", "быть – владеть" и "энтропия – негэнтропия"). В результате такого подхода внутри целостной системы "личность – социум" выделяются множества и подмножества классов, группы и подгруппы показателей возможных состояний и структурно-динамических сторон системы. Каждая единица анализа входит в какую-то подгруппу, та, в свою очередь, в более общую группу, а группы включены в определенные классы признаков и сторон системы "личность – социум".

Например, таким классом представляется динамическая сторона системы, она подразделяется на группы динамических тенденций (задача жизнедеятельности – "адаптация-преобразование", мотивационный источник активности – "быть-иметь" и способ функционирования – "энтропия-негэнтропия"). Эти последние включают определенные подгруппы единиц анализа (например, тенденция "быть как другие" или "быть самим собой").

В-третьих, в результате предложенного способа анализа появляется возможность указать конкретное место какого-либо конкретного психологического феномена (например, феномена индивидуации) в общей системе знания о личности и её взаимодействия с социальным миром.

Поиск возможных способов отношения и взаимодействия человека с миром сам по себе ведет к тому, чтобы средство такого поиска было эвристически ценным. Это возможно лишь в том случае, если окажется, что методы анализа порождают модели таких возможных граней личности бытия, о существовании которых до такого анализа не имелось четких представлений. Если позволить себе провести аналогию, то подобно тому, как, применяя принцип периодической системы Менделеева, можно было открыть новые химические элементы, так и (не претендуя на совершенство метода рассуждения) предложенный концептуальный аппарат должен способствовать таким "открытиям". Примечательно, что в процессе работы над этим трудом мы наблюдали как поэтапно раскрывались все описанные в данном тексте возможные варианты отношения человека к миру.

Автор скорее следовал за логикой таких порождающих моделей рассуждения и одновременно пытался дать феноменологию каждого конкретного паттерна взаимоотношения личности и социума, нежели излагал заранее подготовленные соображения о функционировании системы "личность – социальная среда". Если так можно выразиться, работа над концептуальным аппаратом проходила в русле мыслительно-эвристического экспериментирования.

В работе был применен метод анализа отдельных случаев для иллюстрации и феноменологического описания какого-либо отдельного возможного способа взаимодействия личности с окружением. Но каковы возможности применения данного теоретического аппарата для описания характеристик конкретной личности в её целостности с учетом её биографии и жизненного пути? Такой возможностью предложенная теоретическая конструкция несомненно обладает. Однако это утверждение будет голословным, если не ответить на следующие вопросы: каким образом является личность носителем вышеуказанных виртуальных состояний и образцов межличностного или внутриличностного взаимодействия? Где и как "хранятся" эта резервы и "возможные миры"? Каков модус перехода возможности в действенность в сфере человеческой жизнедеятельности? Попытаемся ответить на эти вопросы.

В памяти ли? Нет. Дело в том, что действие этих виртуальных образцов и состояний в плане их перехода в реальное поведение не является идентичным функции репродукции ранее воспринятого или пережитого, а репродуктивная функция образует один из основных признаков – память. Личность в процессе своей жизнедеятельности не вспоминает или припоминает эти образцы; а действует по ним. С другой стороны, как это убедительно показал Д. Н. Узнадзе [52], сама функция памяти "нуждается" в носителе-субъекте жизнедеятельности. Образы памяти не сами по себе следуют друг за другом или воспроизводятся, а "хранятся" в целостной системе установок субъекта и актуализируются в процессе самоосуществления установки, как готовности к тому или иному конкретному поведению. Сущность памяти заключается не столько в хранении той или иной информации в психическом аппарате человека, сколько в модификации целостного субъекта, а модусом такой модификации, как утверждает Д. Н. Узнадзе, является установка как психофизически целостное состояние.

Итак, не психическая функция памяти является носителем систем указанных возможных состояний и образцов взаимодействия, а субъект как целостная система, одним из "органов" которого является сама память. Это утверждение тем более убедительно, если учитывать, что здесь дело касается не сохранения и воспроизведения информации, а актуализации тех возможностей, которые присущи личности.

Можно утверждать, что каждая сформировавшаяся личность в свернутом, потенциальном виде включает в себя все те возможные паттерны взаимоотношения и взаимодействия с миром, которые столь тщательно были представлены в предыдущих главах. В этом плане каждый человек потенциально, но не более, является носителем всех человеческих качеств. Это положение можно было бы на языке поэзии передать словами великого английского поэта Уильяма Блейка, с той оговоркой, что на месте материально-природных явлений в нижеприведенных поэтических образах следовало бы представить людей и их жизненный мир.

В одном мгновенье видеть вечность,
Огромный мир – в зерне песка,
В единой горсти – бесконечность,
И небо – в чашечке цветка.

Мы отметили, что личность потенциально является носителем всех указанных возможных образцов взаимоотношения и взаимодействия с миром, но главный вопрос заключается в другом: каким образом является конкретная личность носителем столь разнообразного набора виртуальных состояний? Ведь не просто же "залегают" эти возможности в отдельной личности как в определенном "вместилище"? Вопрос "каким образом" приближает нас к кардинальному пункту в концепции. Ответ на поставленный вопрос кроется, по нашему мнению, в привлечении понятия организации, сущность которого в аспекте нашей задачи раскрывается как соподчинение и координация диспозиции личности.

Личность не простое "вместилище" указанных виртуальных состояний, а определенным образом организованная система, в которой одни паттерны взаимодействия с миром, т. е. диспозиции являются доминантными, другие – преходящими или заблокированными ("вытесненными"). Организация системы заключается в определенном соподчинении и координации диспозиций определяющих модус существования конкретного человека в мире.

Во второй главе работы у нас шла речь о диспозициональном ядре личности, определяемом как единство структурных и динамических сторон личности, как точка "фокусировки" этих сторон. Однако определение отдельной диспозиции без выделения его основного признака – степени фиксированности – неубедительно.

Например, в какой-то конкретной личности (назовем её условно – "руководитель с директивным стилем управления") может быть представлен в качестве доминантной, следующие статусно-ролевых функций преимущественно действовать по заданным предписаниям – устанавливать с сослуживцами отношения типа "субъект-объектным" – относиться к самому себе субъект-объектным способом – стремиться первоначальными актами адаптации к членам коллектива постепенно навязывать свои мысли и тем самым воздействовать на них – иметь побуждения владеть другими с одновременным нежеланием отличаться от общепринятых стандартов ("не быть самим собой") – строить свою жизнедеятельность стабильным и организованным (негэнтропия) способом. Из этого примера вытекает, что доминантная предрасположенность (диспозиция) определенного рода взаимодействию личности с миром является выражением не только какого-то отдельного фиксированного признака но и устойчивость связи между признаками, объединенными в определенный комплекс. В нашем понимании диспозиция личности представлена как комплекс фиксированных связей отдельных паттернов взаимодействия внутри системы "личность – социальный мир". Этот пункт особо следует подчеркнуть, ибо понимая сущность личности исключительно через её взаимосвязи с социальным миром, отдельная диспозиция в свернутом виде включает в себя фиксированные связи между характеристиками социального статуса, аттитюда к миру вещей и людей, самоотношения и динамических тенденций (задача, мотивационный источник и способ жизнедеятельности). Однако посредством каких механизмов объединяются отдельные диспозиции в одну целостность? Вероятно посредством механизмов их соподчинения и координации.

Соподчинение диспозиции определяется личностной значимостью каждого из них. Диспозиции с большим "личностным весом" имеют тенденцию актуализироваться непосредственно, что способствует выявлению доминантных характерологических черт конкретного человека. Периферийные, латентные и блокированные диспозиции образуют слои "потенциальных действий", однако допускается возможность того, что эти последние при определенной трансформации личности или её перехода в новое жизненное состояние могут занять ведущее место в жизнедеятельности субъекта.

Нельзя утверждать, что комплиментарность между диспозициями является единственным способом их координации. Напротив, это один из возможных его способов, так как можно наблюдать и такие случаи, когда у определенной категории лиц паттерны взаимодействия в совершенно разных социально-групповых ситуациях генерализованы и гомоморфны. Например, директивный стиль общения и субъект-объектные отношения к окружающим у такого индивида наблюдаются и на работе, и в семье, и в первичной неформальной группе, и в ситуации общения с незнакомыми людьми и т. д.

Итак, возможные паттерны отношения и взаимодействия человека с миром представлены как определенная организация его диспозиций. Однако эти диспозиции, как видно из всего хода рассуждения, являются виртуальными и в этом смысле латентными состояниями личности, рассматриваемой в рамках целостности "личность – социальный мир". Как же эти виртуальные состояния актуализируются в реальном поведении? Каков механизм перехода возможности в действительность в человеческой жизнедеятельности?

В этом разделе работы нам предстоит эксплицировать следующее положение:

Виртуальные паттерны отношения человека к миру и взаимодействия с социумом, представленные в данной работе, образуют слой фиксированных установок и инструментальных возможностей личности. Они актуализируются в ходе реальной и конкретной жизнедеятельности субъекта механизмом первичной установки, являющейся единством внутренних (потребности и фиксированные установки или инструментальные возможности) и внешних (ситуация удовлетворения потребности и реализации фиксированных установок или инструментальных возможностей) факторов.