|
З.ФРЕЙД, Психология масс и анализ
человеческого "Я" |
VIII. ВЛЮБЛЕННОСТЬ И ГИПНОЗ
Практика языка даже
в своих капризах остается верна какой-то действитель-
ности. Хотя она называет "любовью" самые разнообразные
эмоциональные отношения, которые и мы теоретически объ-
единяем под названием "любовь", однако, она потом опять
сомневается, является ли эта любовь настоящей, правиль-
ной, истинной; она указывает на целую градацию возмож-
ностей среди любовных феноменов. Нам также нетрудно бу-
дет наблюдать эту градацию. В целом ряде случаев влюб-
ленность является не чем иным, как нахождением со сто-
роны сексуального влечения объекта для цели прямого
сексуального удовлетворения, причем с достижением этой
цели влюбленность угасает; это называют низменной,
чувственной любовью. Но, как известно, либидинозная си-
туация редко бывает так проста. Уверенность, с какой
можно рассчитывать на новое пробуждение только что
угасшей потребности, должна, конечно, быть ближайшим
мотивом к тому, чтобы питать к сексуальному объекту
длительное влечение, чтобы "любить" его также в свобод-
ные от страсти промежутки. Из этой замечательной исто-
рии развития любовной жизни человека вытекает другой
момент. Ребенок находит в первой фазе, заканчивающейся
в большинстве случаев к пяти годам, в одном из родите-
лей свой первый любовный объект, на котором фиксируются
все его сексуальные влечения, требующие удовлетворения.
Наступающее затем вытеснение вынуждает ребенка отка-
заться от большинства этих детских сексуальных целей и
оставляет после себя глубокое изменение отношения к ро-
дителям. Ребенок остается в дальнейшем привязанным к
родителям, но его влечения следует назвать "заторможен-
ными в смысле цели". Чувства, питаемые им, начиная с
этого момента, к этим любимым лицам, обозначаются как
"нежные". Известно, что в бессознательном сохраняются в
большей или меньшей степени прежние "чувственные"
стремления, так что первоначальный приток влечения про-
должает в известном смысле существовать24. С наступле-
нием половой зрелости развиваются, как известно, новые,
очень интенсивные стремления к достижению прямых сексу-
альных целей. В неблагоприятных случаях они остаются в
качестве чувственного потока отделенными от длительных
"нежных" эмоциональных направлений. Мы имеем перед со-
бой картину, обе стороны которой так охотно идеализиру-
ются некоторыми литературными направлениями. Мужчина
проявляет мечтательные склонности к глубокоуважаемым
женщинам, которые не привлекают его, однако, в половом
отношении, и он потентен только в отношении к другим
женщинам, которых он не "любит", не уважает или даже
презирает25. Однако чаще юноше удается синтез лишенной
чувственности небесной любви и чувственной земной люб-
ви, и его отношение к сексуальному объекту характеризу-
ется совместным действием незаторможенных и заторможен-
ных в смысле цели влечений. По количеству заторможенных
в отношении цели нежных влечений можно судить о силе
влюбленности, в противоположность чисто чувственным же-
ланиям. В рамках этой влюбленности нам с самого начала
бросается в глаза феномен сексуальной переоценки, то
обстоятельство, что сексуальный объект до некоторой
степени не подвергается критике, что все его качества
оцениваются выше, чем качества нелюбимых людей или чем
качества того же объекта к тому времени, когда он еще
не был любим. При несколько более сильном вытеснении
или подавлении чувственных стремлений создается ложное
впечатление, что объект в силу своих духовных преиму-
ществ любим также и чувственной любовью, в то время как
в действительности, наоборот, лишь чувственная любовь
награждает его этими преимуществами. Стремление, созда-
ющее в данном случае ошибочное суждение называется иде-
ализацией. Благодаря этому же нам облегчается ориенти-
ровка. Мы замечаем, что объект трактуется как собствен-
ное "Я", что, следовательно, при влюбленности на объект
изливается большая часть нарцисического либидо. При не-
которых формах любовного выбора становится даже очевид-
ным, что объект служит для замены своего собственного
недостигнутого "Я"-идеала. Его любят в силу тех совер-
шенств, к которым человек стремился для своего собс-
твенного "Я", и которых он добивается теперь этим
окольным путем для удовлетворения своего нарцисизма.
Если сексуальная переоценка и влюбленность становятся
еще больше, то ясность картины становится еще несомнен-
нее. Влечения, добивающиеся прямого сексуального удов-
летворения, могут быть теперь совсем оттеснены, как это
обычно происходит при мечтательной любви юношей; "Я"
становится все непритязательнее, скромнее; объект ста-
новится все великолепнее, ценнее. Он овладевает, в кон-
це концов, всей самовлюбленностью "Я", так что самопо-
жертвование "Я" становится естественным следствием.
Объект, так сказать, поглотил "Я". Черты покорности,
ограничения нарцисизма, несоблюдения своих интересов
имеются налицо в каждом случае влюбленности. В крайнем
случае они еще усиливаются и выступают на первый план
благодаря оттеснению чувственных влечений. Это происхо-
дит особенно легко в случае несчастной, неудачной люб-
ви, так как при каждом сексуальном удовлетворении сек-
суальная переоценка все же испытывает некоторое пониже-
ние. Одновременно с тем, как человек приносит объекту в
"жертву" свое "Я" (эта жертва ничем не отличается от
сублимированной жертвы ради абстрактной идеи), целиком
отпадают принадлежащие "Я"-идеалу функции. Молчит кри-
тика, которая исходила от этой инстанции; все то, что
делает и чего требует объект, правильно и безупречно.
Нет места для совести во всем том, что совершается в
пользу объекта. В любовном ослеплении человек становит-
ся преступником без раскаяния. Вся ситуация укладывает-
ся без остатка в формулу: объект занял место "Я"-идеа-
ла. Разница между идентификацией и влюбленностью в ее
крайних проявлениях, называемых очарованием, рабской
покорностью, легко описать. В первом случае "Я" обога-
тилось качествами объекта, оно "интроецировало" объект,
по выражению Fеrеnсzi; во втором случае оно обеднело,
принесло себя в жертву объекту, поставило его на место
своей важнейшей составной части. При ближайшем рассмот-
рении можно заметить, что такое изложение рождает про-
тиворечие, которого на самом деле не существует. Речь
идет экономически не об обеднении или обогащении; край-
нюю влюбленность тоже можно описать так, что "Я" интро-
ецирует объект. Быть может, другое отличие скорее охва-
тит сущность. В случае идентификации объект утрачивает-
ся или от него отказываются; затем он опять восстанав-
ливается в "Я"; "Я" изменяется частично по прототипу
утраченного объекта. Иногда объект сохраняется и, как
таковой, переоценивается со стороны и за счет "Я". Но и
относительно этого возникает сомнение. Действительно ли
твердо установлено, что идентификация предполагает от-
каз от влечения к объекту, не может ли существовать от-
каз при сохранении объекта? И прежде чем мы вдадимся в
дискуссию по поводу этого сложного вопроса, у нас может
явиться мысль, что другая альтернатива включает в себе
сущность этого положения вещей, а именно: занимает ли
объект место "Я" или "Я"-идеала. От влюбленности, оче-
видно, недалеко до гипноза. Аналогия обоих состояний
очевидна; то же покорное подчинение, податливость, от-
сутствие критического отношения к гипнотизеру, равно
как и к любимому лицу, то же отсутствие личной инициа-
тивы. Нет никакого сомнения в том, что гипнотизер занял
место "Я"-идеала. Все соотношения при гипнозе лишь бо-
лее явственны и усилены, так что было бы целесообразнее
объяснять влюбленность при помощи гипноза, чем наобо-
рот. Гипнотизер является единственным объектом, никакой
другой объект не принимается во внимание рядом с ним.
"Я" переживает точно во сне все то, чего он требует и
что он приказывает, и этот факт напоминает нам о том,
что мы не упомянули среди функций "Я"-идеала испытания
реальности26. Нет ничего удивительного в том, что "Я"
считает всякое ощущение реальным, если психическая инс-
танция, занимавшаяся прежде испытанием реальности, зас-
тупается за эту реальность. Полное отсутствие стремле-
ний с незаторможенной сексуальной целью способствует
крайней чистоте проявлений. Гипнотическое отношение яв-
ляется неограниченным влюбленным самопожертвованием при
исключении сексуального удовлетворения, в то время как
при влюбленности оно только откладывается на время и
остается на заднем плане, как целевая возможность в
дальнейшем. Но, с другой стороны, мы можем также ска-
зать, что гипнотическое отношение является (если допус-
тимо такое выражение) массой, состоящей из двух людей.
Гипноз не является подходящим объектом для сравнения с
массой, так как он скорее идентичен с ней. Он изолирует
из весьма сложной структуры массы один элемент: отноше-
ние к вождю. Этим ограничением численности гипноз отли-
чается от массы, от влюбленности же он отличается от-
сутствием чисто сексуальных стремлений. Он занимает
среднее место между тем и другим. Интересно отметить,
что именно заторможенные в смысле цели сексуальные
стремления создают длительные привязанности людей друг
к другу. Но это легко понять из того факта, что эти
стремления неспособны к полному удовлетворению, в то
время как незаторможенные сексуальные стремления пре-
терпевают чрезвычайное понижение каждый раз при дости-
жении сексуальной цели. Чувственная любовь предназначе-
на к угасанию, наступающему при удовлетворении, чтобы
быть продолжительной, она должна быть с самого начала
смешана с чисто нежными, т. е. заторможенными в смысле
цели компонентами, или должна претерпеть такое смеше-
ние.
Гипноз разрешил бы нам загадку либидинозной конститу-
ции, если бы он сам еще не содержал таких черт, которые
не укладываются в рамки данного рационального объясне-
ния -- как влюбленности при исключении чисто сексуаль-
ных стремлений. В нем еще многое непонятно, мистично.
Он содержит примесь парализованности, вытекающей из от-
ношения сильного к слабому, беспомощному, что является
переходом к гипнозу, вызванному испугом у животных.
Способ, которым вызывается гипноз, и его отношение к
сну неясны, а загадочный выбор лиц, подходящих для гип-
ноза, в то время как другие совершенно непригодны, ука-
зывает на еще неизвестный момент, который в нем осу-
ществлен и который делает, может быть, возможным лишь
чистоту либидинозных установок. Достойно внимания, что
моральная совесть гипнотизируемого лица может остаться
резистентной даже при полной суггестивной податливости
в остальном. Но это может происходить потому, что при
гипнозе в том виде, в каком он производится в большинс-
тве случаев, может сохраниться знание того, что речь
идет только об игре, о ложной репродукции другой, го-
раздо более важной в жизненном отношении ситуации.
Предшествующими рассуждениями мы целиком подготовлены к
тому, чтобы начертать формулу либидинозной конституции
массы, по крайней мере такой массы, которую мы до сих
пор рассматривали, которая, следовательно, имеет вождя
и которая не могла приобрести вторично, путем слишком
большой "организованности", качеств индивида. Такая
первичная масса является множеством индивидов, поста-
вивших один и тот же объект на место своего "Я"-идеала
и идентифицировавшихся вследствие этого друг с другом в
своем "Я".